Михаил Погарский

Книга художника как реаниматор жанров.

С 26 по 30 ноября 2008 года в Центральном Доме художника прошла 4-я Московская международная выставка-ярмарка «Книга художника». Размышлениями о новых тенденциях в этом жанре поделился куратор выставки – Михаил Погарский.

На сегодняшний день в России, жанр Книга художника находится в стадии своего становления и до сих пор не имеет чёткого определения. Кто-то традиционно относит его к печатной графике, кто-то говорит о нём как о принципиально новом инструменте современного искусства, кто-то видит его в роли некоего межжанрового проводника, способного сублимировать достижения всего современного арт-пространства, а кто-то считает его небольшим ответвлением мирового книгоиздательского потока, странной причудой, диковинной книжкой-игрушкой, маргинальной выходкой художников-экпериментаторов.

            И, наверное, все эти точки зрения имеют право на существование, поскольку российская Книга художника это скорее не отдельный жанр искусства, но некий многофункциональный феномен, существующий на современном арт-полигоне.

Из всего многообразия функций, которые несёт в себе это явление, мне бы хотелось выделить в данной статье, ту роль, которую Книга художника играет для реанимации или лучше сказать апгрейда многих устоявшихся и, казалось бы, не сумевших ужиться с современным искусством жанров. Я не буду вдаваться в детали благотворного влияния Книги художника для развития и возрождения многих видов печатной графики, таких как литография, линогравюра, шелкография и монотипия, но остановлюсь подробнее на взаимодействии Книги художника и Декоративно-прикладного искусства. Благо материала для этого последняя выставка-ярмарка дала предостаточно.

Пожалуй, одним из наиболее любопытных выставочных экспонатов стала книга-полотно «Женское покрывало», в изготовлении которого приняли участие около 150 европейских художниц. Куратор проекта Алина Рицци предложила участникам заняться современным арт-рукоделием и попытаться осуществить художественное высказывание в формате лоскута ткани 30х30 см. И вот один из самых традиционных предметов народных промыслов – лоскутное одеяло – превратился в своеобразный рупор европейского феминистического искусства. По словам со-куратора проекта Эвелины Шац это покрывало вместе с участниками ткали и Пенелопа, и Афина, и Ариадна, и Пандора, владеющие языком античных историй, что сказывают у очага или в одиссеях…

С разноцветного полотна из ста пятидесяти квадратов на нас смотрят знаки, символы, визуальные стихотворения, короткие вопросы на различных европейских языках, цветовые абстракции и вдруг… два русских слова «СВЯЗАННАЯ СВОБОДА»! Не здесь ли коренится основная суть многоголосого полотна? Бесконечная свобода самовыражения, связанная лишь нитями искусства да умелым крючком кураторского вкуса!

И тут же неподалёку от огромного (3х4,5 м) «Женского покрывала» представлена небольшая, меньше одного из лоскутов, «Связная книга» (художники М. Погарский и Гюнель Юран), продолжающая диалог связности и связанности. На страницы этой книги, связанные из самой обычной пряжи ложатся облачка с трансферной печатью, которые переплетают их витиеватой вязью стихотворных слов: «Ткань бытия и нить повествованья

Пересекутся вдруг – Так возникает книга…»

            Ткань бытия пересекается с нитью повествования и в трёхметровых страницах-гобеленах Бориса Бельского. Казалось бы, что там? Необработанный холст да остов корабля, отпечатанный шелкографией… Но вот именно это непривычное (и с традиционной точки зрения неуместное) сочетание, этот неожиданный боевой корабль ворвавшийся на квазигобелен и выводят эту работу из ординарного ремесленного «ткачества» в арт-поле художественных поисков.

            Ещё одно пересечение ткани мироздания и нити текста осуществляют художники из Краснодара Наталья и Павел Мартыненко, которые вышивают Песнь песен Соломонову на длинной (более 10 м) ленте, которая перетекает с одного «колеса смысла» на другое, соединяя женское и мужское прочтение канонического сюжета. И странным образом библейский текст, переданный при помощи самого, что ни на есть традиционного рукоделия, вдруг обретает новое современное звучание! В чём же здесь дело? Каким образом соединение классического текста и исконного народного промысла осуществляет их перемещение на территорию контемпорэри арта? Возможно, всё дело в определённом игровом начале, необычной интерактивной системе предусмотренной для прочтения книги, которая по сути своей напоминает нам бегущую строку, столь привычную для зрения третьего тысячелетия.

            Следующим декоративно-прикладным проектом, осуществлённым в рамках выставки, стала «НастУльная книга». Участникам этой арт-акции было предложено превратить обычные Икеа-табуретки, разработанные в своё время известным дизайнером Алваром Аалто, в «тексто-реты», в «табу-бреды», в напольные арт-истории. В результате коллективной работы 20-ти художников была создана небольшая «НастУльная библиотека», причём большинство художников не ограничились приёмами традиционной росписи, а стали уходить в «подтабуреточное» пространство навязывая ему заранее заготовленные тексты.

            Продолжение мебельной тематики можно найти в инсталляциях «Арт-эквилибриум» и «Чтень и Нечтень». Здесь о декоративной росписи можно говорить уже как о сугубо вспомогательном инструменте, который лишь служит единой концептуальной идее. Первая инсталляция, представляла из себя книгу-стол, стоящий на одной ножке. Чёрно-белая эквилибристика этой работы это своего рода попытка метафоризации современной  арт-реальности, апеллирующая к её шаткости и разбалансированности. Текст, написанный на столе призывает художников и зрителей стремится к внутренним поискам и духовной гармонии, минуя пропасти массового вкуса и внешнюю мишуру салонного успеха. Вторая инсталляция включает в работу зеркальные отражения, играя с темой читаемых и нечитаемых текстов. В уходящих в разные стороны бесконечных галереях «чтеней» и «нечтеней» есть определённое концептуальное лукавство, поскольку на самом-то деле читаемые отражения прочесть ненамного проще нечитаемых. Текст в данном случае начинает играть роль картинки, знака и может читаться уже не на уровне букв, а на уровне формальных образов.

            Проект Александра Лаврентьева «Ботинок» перемещает нас из пространства мебельных разработок в мир высокой, или, пожалуй, наоборот, низкой моды.  Впрочем, здесь художники вполне в духе постмодернизма, не стали заниматься «доработкой» обувного дизайна, но использовали принципы рэди-мэйда, включая в свои книги в качестве готовых иллюстраций ботинки, кеды и туфли.

            Ещё одна декоративная тема всплывает в работах Евгении Богославской, которая разрабатывает небольшие театральные композиции, приглашая зрителя войти внутрь книги и стать частью иллюстраций к безумному миру Даниила Хармса.

            Таким образом, опыт прошедшей ярмарки показал, что в Книге художника, не только с успехом могут использоваться многочисленные приёмы декоративно-прикладного творчества, но более того сами эти приёмы в соединении с новейшими печатными технологиями, обретают совсем иное качество и переходят на территорию современного искусства.

Для журнала ДИ.