ДНЕВНИК НА ОБОЧИНЕ

1997 год

27 июня 23:13. Пятница.

За окном бормочет дождик, на душе немного грустно, я в дневник слова бросаю, чтобы время скоротать.

Если есть на свете вечность, то её я заполняю, если нету, то... напрасен этот маленький шедевр.

Мне сегодня одиноко. Мне сегодня бесприютно. Никаких глубоких мыслей, никаких больших стихов. И дурачусь и играюсь, на компьютерной панели, чтобы в памяти евойной сохраниться на века.

Ну пускай не на столетья, пусть хотя бы на неделю. Может быть дурную файлу не сотрёт моя рука. Может это развлеченье не сочтётся за погрешность, но воспримется как шутка отставного дурака. И простится мне безделье, трата времени и силы, и простится эта шалость графоманского греха.

И ещё я всё время думаю для чего мне всё это? Пресловутая смысла жизни не даёт старику мне покоя. так и тянет в открытое море на забытые острова.

Наверное нужно сделать какую-то паузу. Остановиться. Уехать в кругосветное путешествие или куда-нибудь к чёрту на кулички. Понять. 

Всё не могу больше. Даже эту пургу и то нет сил моих больше писать. 

28 июня 21:36 суббота.

Это так просто: включить компьютер и что-то такое в него записать, а ещё проще выключить его и ничего не писать...

-Можешь не писать - не пиши!

-Я могу, но от этого мне становится грустно и пусто.

- А от дешёвых текстов тебе становится легко и радостно?

- По крайней мере не так грустно. Писатель, как известно, даже из не желания писать, из тоски и грусти, из лени и опустошённости тоже может выстроить вполне сносную литературу.

- Но литература не может быть сносною. Она либо есть либо её нет.

- А 90 томов Толстого это что всё литература?

- Я не о том...

- А я как раз об этом. Я прекрасно понимаю что иногда заполняю вакуум отнюдь не творчеством, но лишь его эрзацем. Это только Чеховская креативность позволяла писать хорошо по мере подхождения к столу.

- Но зачем? Для чего писать всё это? Ну раз ты взялся вести дневник, то и веди. Напиши честно и непредвзято, что ты делал весь день.

- Что делал? Смотрел телевизор. Что смотрел? всего и не упомнишь? Три фильма несколько передач. Новости. Мультфильмы... Книжку ещё читал (Ходасевича). Сидел себе на балкончике, грелся на солнышке и читал. Ещё на рынок ходил за покупками. Вот такие у меня сегодня были субботние дела и хлопоты.

- Ну а думал? О чём ты думал? Расскажи.

- Думал? Думал, что не просто всё это... Не так-то просто писать по уже проложенной канве. Для меня легче набивать тексты из воздуха. Когда не знаешь куда заведут тебя эти твои странные строки. Может быть и это набирание - есть не что иное, как попытка выскочить из тупика... Попытка развития... Раскачки сознания....

Мне сегодня снилось, что я ехал на старом разбитом грузовике, у которого скорости переключались как бы на ощупь. И вот что странно: Когда я мчался по запутанной горной дороге, когда петлял по запутанным улочкам южного городка, то всё шло как по маслу, машина слушалась меня как во сне.., но стоило мне выехать на ровную площадку, где нужно было просто аккуратно припарковаться, и я сразу же потух не получалось ровным счётом ничего...

24 сентября 1997 года

ПРОСТО ПЕСЕНКА

Хорошо проснуться утром под осенний стук дождя

И понять, что натупило день-рожденье.

Хорошо проснуться мудрым, ничего ещё не ждя,

И не знать в душе холодного сомненья...

И неспешно выпить кофе, потянуться, покурить.

Посмотреть в дождём изрезанное небо.

Хорошо горбушку хлеба от буханки отломить,

И уйти туда, где ты доселе не был.

Где блестящие плотвицы бьют хвостами по реке,

И от дыма пахнет вечером и счастьем.

Где задумчивое солнце угасает вдалеке,

И кончаются все беды и ненастья...

14 июня 1998 года

Бум-бум-бум-бум. Очень жарко. Жизнь растоплена, как сливочное масло. Бум-бум-бум.

Написать три строчки и достаточно. (Две)

17 апреля 1999 года 0 часов 40 минут

Это дата ничего не означает, просто рылся в файлах и вдруг наткнулся на этот дневник. Забавно. Вот и запишем события.

Уже третий месяц живут отдельно от своих.  Радость уединения постоянно перемешивается тоской по нашему тёплому семейному быту.  Оказывается так грустно и непросто быть приходящим папой...

26 апреля 1999 года

Вот интересно почему-то чаще всего я обращаюсь к дневнику когда на душе тоскливо и ничего не хочется делать, а в тоже время есть внутренняя жажда двигаться дальше и что-то такое свершать… Не знаю. Ведь есть же сейчас определённая ясность что и как нужно сделать, так нет же сижу экран мараю бессмысленными записями. 

10 мая 1999 года 11 часов утра

                Дневник должен предполагать какую-то регулярность, а иначе… В общем не получается как-то у меня дневники. Сажусь писать о событиях, а выходит какая-то бессюжетная проза (если конечно эти мараки можно назвать прозой). Видимо все события уже произошедшие или только собирающиеся произойти так или иначе перетекают в моё творчество, и тогда для чего же дневник? Трудно сказать. Возможна это некакя эдакая обочина, тот благородный мусор, который не вошёл в основную постройку. Ну как бы такая антизаписная книжка писателя. То есть обычно из коротких записей, тысячи наблюдений, штрихов, заметок выстраивается некое здание романа (рассказа, повести, очерка и т.п.), а здесь как бы наоборот, выстраивая из воздуха (из сознания, из памяти, из глубины души и т.п.) свои тексты я обрастаю избыточным материалом, который не укладывается в текст, но в то же время уже любопытен сам по себе. Да. Единственная жалость, что чаще всего он просто-напросто отбрасывается. 

10 мая 1999 года 11 часов вечера 

                День завершён скользящей рифмой,
                Почти законченной строкой…
                И этот вечер, этот риф мой
                Уж завладел моей рукой. 

                Ужели будут откровенья?!
                Ужели что-то напишу?
                Иль на краю стихотворенья
                Свой ломкий профиль положу…    

 Стихи - ребячество и шалость!

Черкаю,                                странствую в словах

И, Боже мой                        какая малость

Нужна                                   для счастья -

Рифма                                                   удалась. 

Уже удача                            улыбалась.

Я предоставил мысль игре.
Но и сюда, увы закралось
Бессмертно-умное тире - 

И за потоком дефиниций
Я удивлённый наблюдал.
Смотрел как небо стлалось птицей,
И брал по ветру интеграл... 

Какие впрочем интегралы?
Какое к дьяволу тире?!
Когда наполнены бокалы
И ужин стынет на ковре! 

                А теперь прозаический комментарий:

                Ужин действительно на ковре, но отнюдь не стынет (чему там стынуть: изюм да орехи), насчёт бокалов опять же поэтическая вольность - бокал всего-навсего один (да и зачем мне два?). На небо смотрел - не отрицаю, облака действительно были похожи на птицу. Что такое интеграл по ветру - решительно не понимаю, но звучит красиво. Потока дефиниций тоже как такового не было, а и было-то всего два туманных определения, да ещё пара таких же туманных метафор: 1)Жизнь - это тире между рождением и смертью, но некоторые неловкие редакторы заменяют его дефисом. 2) Небо - это нёбо Земли. 3) Нёбо - это небо вкуса. 4) Парны'е облака.

                Теперь дальше: профиль рисовал мышкой (уж как оно вышло, так и есть). Стихи писал не отрываясь, и не правя - это собственно и не стихи как таковые, но некая стенограмма потока сознания, упакованная в рифмованную форму, (без претензий на что-либо, но с претензией на ничто).

На этом оставляю мою дневниковую обочину и предаю себя в руки ужина… Аминь!

 11 мая 1999 года 23 часа

Вдруг со страшной силой разболелся зуб. Так разболелся, что хоть на стенку лезь. И действительно лез. Вставал на голову. Прятался под три одеяла. Непрестанно полоскал рот водкой (единственное лекарство, которое может быть в этом доме, да ещё вьетнамская звёздочка (ей тоже на всякий случай намазался)). Пробовал читать - невозможно. Пробовал уснуть - не получается. Пытался победить себя аутотреннингом - не выходит.  Ужас. Тупое, бессмысленное существование в одномерном пространстве боли. И вдруг, меня осенило! Нужно писать! Это ведь редчайший случай! Столкнуть в противоборстве один из самых сильных отрицательных физических факторов - зубную боль, с самым мощным духовным фактором - творчеством. О чём писать. Это второй вопрос. Главное не прерываться. Не обращать внимания на боль. Изживать её словом. Утащить мысли в самые невообразимые пространства, или туда, куда они способны утащиться. Или попытаться понять самую суть боли. Что она собственно есть? Всего лишь сигнал об определённой неполадке организма. Сигнал! И не более! Всё! Сигнал принят. Завтра я пойду к врачу. Можно уже не болеть. Завтра добрый доктор вылечит мой зуб. Боль уже отыграла свою функцию. Второй её аспект в настоящем случае вызвать поток противоборствующего ей текста. Он вызван. Текст так или иначе написан и пишется благодаря и вопреки. Дальше эксперимент продолжать бессмысленно. И тебе боль следует отпустить или хотя бы утихнуть. Какого чёрта?! Я уже даже не знаю чем тебя "родную" умилостивить? Ну хочешь стихи напишу? То есть попробую написать… 

Мысль спотыкается о боль,
Рука стучит не уставая.
Хочу спросить тебя: "До коль,
Ты будешь ныть не утихая? 

Пойми - я Бог! Я Человек!
Терзать меня довольно глупо.
Ты можешь побеждать не всех,
Но только лишь духовных трупов! 

Пойми я властен над собой.
Есть у меня на крайний случай.
Шнурок капроновый. Его
Возьму не дрогнувшей рукой,
И вырву с корнем, но не лучше ль
Найти разумный компромисс,
И отложить дуэль на завтра,
Тем паче - "боль", а значит - мисс
И значит ваша бита карта. 

Пускай запутался в словах,
Скольжу по ним без остановки,
Текст разбивает боль во прах,
А я несусь за ним по бровке.
По бровке боли и мечты.
Мечты о строящем сознаньи,
Что может вдруг из пустоты
Создать причудливое зданье,
В котором будут проживать
Никем не тронутые мысли,
А боли будут убегать,
Не подходя к нему на выстрел… 

Это удивительно! Но кажется боль и в самом деле отпустила. Или затаилась? Ушла в засаду и готовит мне новый удар? Ага - ну! Ну! Кажется снова зашевелилась. Ну ничего буду писать хоть до утра. До врача. Буду строить из боли литературу. Любую. Пусть никудышную. Не в этом дело. Дело в принципе. Способен, не смотря ни на что, или нет? Тварь дрожащая или право имею? Нет не над миром властвовать - хотя бы над собой. И если я не в состоянии контролировать свою плотскую оболочку, то грош мне цена. И уж конечно не такими варварскими методами, как капроновая нитка! Так можно и самоубийство учинить, тоже ведь своего рода победа. Вот лучше водочки ещё хлебну из фляжечки и растекусь вместе с ней мыслию (или мысию? (белкой)) по древу. Не престало нам братия чужеродных бояться болей, а пристало поэмы слагать или что там? Саэты? Ветер! Ветер на всём белом свете! Ветер мысли дует на скорости света. Рассекает пространство изменяя его измеренья. Одномерную боль заставляет свернуться. Пусть живёт здесь но только на праве подтекста. Решено! Это слово уж здесь не возникнет! Или что же нет тем для возвышенных споров? Этих споров, где нет. Быть не может решенья. Но само их теченье… Ах как много всего, возникало из чистой забавы! Вот и Мир наш, возможно лишь Божия шалость. Так.., пустяк. Развлеченье. Божественный маленький театр. Где случилось смешное смешение жанров… Впрочем… Впрочем,  нам-то какое до этого дело? Даже если актёры - мы мчимся по жизни взаправду.  Очертя головой мы кидаемся в омут Судьбы. Из него выплываем и нежимся, греясь на солнце, наплевав на сюжет так искусно построенной пьесы и придумав себе для себя наилучшую роль…

 Ты будешь королевою, а я уже Король.
И в нашем государстве не будет нам неволь.
Пойдём по нашим улицам - разбрасывать мечты
Я буду миннезингером, актриссой будешь ты. 

И мы споём весёлую балладу о судьбе,
Споём и встанем на руки на радость детворе. 

Ах как же это здорово - стоять вниз головой.
Когда седое облако повисло под ногой. 

Турум-турум-турум. Турум-тум-ой-ё-ёй.
Когда седое облако повисло под ногой. 

Последние две строчки три раза. И встать на голову. И высунуть язык. И сказать ку-ка-ре-ку. Упражнение повторять ежедневно утром и вечером, и тогда судьба станет вполне вам послушна, и приручённая, станет оказывать знаки внимания. Человек - мудрец своего счастья. Счастье нужно не создавать, но всего лишь раскрыть! То что есть вокруг тебя, какой бы жопой на первый взгляд не казалось, безусловно достойно удивления, и восхищения, и даже благоговения! А иначе… Иначе ты уже тот человек, который - конец своего счастья…

Всё! Ура! Победа! 

12 мая 1999 года 22 часа

Перечитал вчерашний текст. Оказалось в общем-то не так уж плохо. Но самое, конечно, удивительное, что зубная боль действительно утихла. Может быть просто совпадение? Но нет, лучше считать это победой духа над плотью. Это значительно возвышеннее.

К доктору ходил. Долго разбирались какой всё-таки зуб болел. Мне казалось, что верхний, а он уверял, что нижний, причём предлагал выбирать из двух нижних, а я настаивал на верхнем, и говорил: "Почему бы не лечить сразу все три?". Оказывалось, что почему-то нельзя. И лечили всё-таки один. Болеть стало меньше и не так остро, но ноет, и тянет, и беспокоит, и…

- Впрочем, к дьяволу! Не историю же болезни мы тут в конце-концов пишем. Не историю…
- Не историю, а что?
- Что? Ну как бы метки, что ли… Паттеран, да. Не знаю как сейчас, а раньше цыгане оставляли на пройденном пути паттераны. Такие специальные знаки из двух скрещенных веточек, причём обязательно разной природы. Из сосны и дуба, берёзы и ели, из черники и сирени… Паттеран - это своеобразный привет своему товарищу по скитаньям, своей возлюбленной, своему племени. Он означает только то, что я здесь проходил…

Вот, так и эти заметки из двух разнородных литературных веточек  - паттеран из поэзии и прозы.

"Я проходил по этим пространствам тогда-то и тогда-то" 

               Ле
Дзянзабуро окаэми
Лио.Лио.Лио.Тан.
Интенвакио гоэми.
Тори Кварта Гаэтан. 

Что в переводе с древнеликейского означает:

               Май

Снег лежит на цветущих вишнях,
И моя замерзает душа…
Сквозь весну промелькнула осень. 

Есть и другой  вариант перевода:

 Маета, мает и всяческая маета.  

Такого холодного мая
Давно уж не знала природа.
Два снега другом с друг мешая -
Цвет вишен с негой небосвода…
Ужас. Прекрасный Ужас. 

На улице действительно творится чёрти что. Холодище. Снег на распустившихся деревьях. Холодный северный ветер. Но ты идёшь сквозь эту непогоду, по каким-то неизвестным делам и бормочешь старинный французкий романс:

 За паттераном цыган идём…
Туда где тает заря
Где ветер ревёт, где сердце поёт.
В неведомые края. 

13 мая 1999 года 22 часа 30 минут

Как руки пианиста, сосредоточившегося перед исполнением, зависают на секунду над чёрно-белыми клавишами, так и мои руки сейчас зависли над клавиатурой, над совершенно непредсказуемым для меня текстом, и, опустившись, набрали…

А потом я застыл, как ученик забывший выученную строчку, с той разницей, что я её не только не учил, но и никогда не знал…

И не пришло в его голову никаких умных мыслей (а кстати может ли мысль быть глупой?)… 

Ну я имею ввиду мыслей планетарного масштаба…

И это кстати весьма характерно: глобальные мировоззренческие проблемы - это привелегия молодости… С годами понимаешь, что все эти построения не более чем замки из песка, и гораздо интереснее узнать частное мнение по частному ничтожному вопросу… Чёрточки, шовчики, шероховатости вот в чём вся прелесть. Вот к примеру стоит передо мною книжный шкаф из красного дерева и сколько в нём всего такого интересного, и важного, и т.д. и т.п., но мне изнанка его любопытна. Вчера, передвигая, я обратил внимание на то как прикручена задняя стенка: вдоль вертикальных сторон шлицы всех шурупов также расположены вертикально, а вдоль горизонтальных - горизонтально. Почерк мастера.

Вот и ты, закручивая свой шуруп, обрати внимание на расположение шлица, и избегай использовать крестообразные головки… 

Тишина. Лишь компьютера шум.
Тишина порождает слова…
И гудит от изжёванных дум
Утомлённая днём голова…

 Я сейчас далеко, далеко
Между нами века и века
Мне вернуться сюда нелегко
Но остаться не в силах пока… 

Пишу не текста окаянного ради, а дабы не отвыкнуть. Для поддержания формы, так сказать, в качестве лит-зарядки. Хотя кто знает, кто знает к чему приводят подобные упражнения! По мнению одних это вовсе не оттачивание пера, но трата накопленного материала на пустяки. Вполне возможно, только не в моих это правилах накапливать материал. Пишу когда хочу, что хочу  и как хочу. А нет настроения так и не пишу вовсе. Водку, например, пью, а что? Тоже между прочим весьма достойное занятие, и главное не менее радостное и интересное. 

14 мая 1999 года 22 часа 30 минут

Что-то такое происходит внутри тебя… Какой-то выплеск энергии… Поиск цели…

И ты под диктовку чувства нажимаешь на клавишу и тут… О чудо!

На экране вспыхивает буква. В этой букве стоящей от тебя в полуметре и отстоящей на вековую жизнь цивилизации, позволившей осуществить этот путь от тебя до клавиатуры и от клавиатуры до дисплея и до возможного растекания по тысяче тысяч дисплеев… 

Я сегодня шёл по длинному подземному переходу, в котором был выключен свет (что-то там такое сломалось) и в нём почти что в кромешном мраке сидела старушка, прося подаяние. Но всем было  естественно не до неё, тут бы не споткнуться, не упасть, выбраться из этого подземелья… И тогда я спросил у неё: "Что ж ты, матушка, в такой темноте-то устроилась? Ничего же не видно!" Оказалось -слепая. И невдовёк ей почему сегодня так скудно подают…

Вот так и нам зачастую невдомёк, что кто-то выключил свет в нашем духовном тунелле, а мы всё ждём этих милостей от блуждающей в потёмках Судьбы… 

Я пишу на обочине текста
Одинокие  знаки вопроса,
Создавая подобие палимпсеста,
Но не стирая изначального глосса…

 Глосса по гречески означает язык,
Алгос - означает боль.
И то, к чему ты уже привык,
Возможно,  лишь просто ноль. 

Но легче от понимания, от
Особенностей стиха,
Пауз, задержек, длиннот
Не становится. И рука
Выключает счастливый код
Иллюзии творчества…
(Творчество - средний род) 

15 мая 1999 года 22 часа 00 минут 

Сижу перед компьютером. Почему-то предельно усталый, хотя казалось бы от чего? Нужен какой-то внутренний допинг, какая-то встряска, стимул, простая похвала, участие - не знаю что…

Вполне известное дело, что если уж работа способна излечить телесные недуги (типа зубной боли), то уж с духовными ей справиться плёвое дело, но вот включиться в работу… Включиться в работу в состоянии тоски очень трудно. В состоянии тоски пить хорошо, а работать как-то не очень… Но поскольку одна из задач этого дневника - дать срез рабочих состояний, то писать надлежит  в любом случае, независимо от того есть у тебя настроение или нет. Как Джек Лондон - тысячу слов ежедневно. Ну тысячу, допустим многовато, а вот сотню другую - вполне. Что писать? Да, ну вот, хотя бы что-нибудь такое:

 Отжимая душу, выдавливая из неё капли драгоценного текста,
Чувствуешь чуть ли не физическую боль, где-то в спине…
И, не вдаваясь в подробности создаваемого гротеска,
Продолжаешь это странное странствие, весь в вине и весне… 

Приходить в себя из неведомого чужеродного далеко.
Осматриваться с удивлением, говорить ощущениям "Здравствуй!"
И добавлять: "Эк тебя, батенька, завлекло!
Ну раз уж ты здесь, тогда разделяй и властвуй! 

И ещё хотя бы изредка размышляй. Размышление полезно,
Особенно, когда был неизвестно где , когда выходил из себя, или просто пил…
И когда то ли чёрт, то ли ангел, тебе  неизвестный,
Что-то такое там наливал или, даже, преподносил.."
Впрочем, конечно, весна, а по старому - завтра лето.
Но какое  мне, собственно, дело до старого стиля?
И не пора ли уже наложить на эту околесицу ветто?
Видно пора. Вот и ещё строк шестнадцать прожили…  

17 мая 1999 года 2 часа 30 минут

Собственно говоря, нажрамшись. Причём вполне серьёзно. То есть не лыко можаху. А хотелось бы! Хотя бфы разв жизни спокойно.