|
Территория деда Пехоркина
Из путеводителя
Когда я познакомил своих друзей с дедом Пехоркиным, пригласив его в альманах “Дирижабль” N 2, то он как-то сразу всем полюбился. Его стали цитировать, упоминать, вспоминать к месту и не к месту и т.д. и т.п.
Рассказывать о нём было настолько непросто, что я был вынужден изобрести новый жанр, так называемый “ять”, претендующий на языковое излишество и необязательность.
Дед Пехоркин ещё трижды появлялся в моих книгах и публикациях, он разглагольствовал: в книге “Камера хранения”, в альманахе “Дирижабле” N 5 и, наконец, вышел отдельной книжицей-раскладушкой с замечательными иллюстрациями Александра Щепина.
На этой территории он появляется не только в своих старых и новых ятях, но и как участник мировой пьесы “Воспроизведение мира”.
Яти про деда Пехоркина
Ять - название буквы “Ъ”, означающей
в древности особый звук. Отменён реформой.
(Из словаря)
Дед Пехоркин внешне похож на Льва Николаевича Толстого в очках. Выражение его “тыговоришь” вовсе не означает, что я при этом что-то говорю.
Ъ - Вот ты говоришь, почему хосмонавтам хероя? А ты смогх полхода без баб!? Без водхи!? А ты говоришь хероя…
Ъ - Вот ты всё думаешь, думаешь. Чо думаешь-то? Молодой ещё думать-то! Тебе ещё за девхами бегать надоть, водху пить, а ты думаешь…
Ъ - Вот ты говоришь, Париж! А чо Париж? Там небось за водху работать надоть. И за девху платить, опять же…
Ъ - Вот ты вроде умный мужик, ну скажи, неуж при хомуннизме и водхи, и девох всем, энто самое знайчить?
Ъ - Ты говоришь старуха. Да нечто старуха баба? Да это всё одно, что завместо водхи касторки скушать.
Ъ - Я тут так понимаю. Ежели ты народом избран, то изволь, будь любезен, о народе и думать, чтоб не ты один, понимаешь ли водху жрал! И девхи опять жа…
Ъ - Я так думаю - они там квасят. Заведут себе фляжечку этакую, и прям там же и квасят. И девхи у них завсехда на взводе. Я думаю, так. Ну скажи, ты бы что - не квасил?
Ъ - Чтой-то я не пойму теа. Може, ты больной, или как? Пехоркин в кои-то веки бутылку от пенсии оторвал. А он девох не позвал, стаканы не мыл. Друх называется.
Ъ - Ты говоришь, водхи. А что водхи? Водхи - оно конечно! Водхи можно и без баб выпить. Можно сначала, например, водхи выйпить, а уж апосля и по бабам пойтить.
Ъ - Был у меня этоть, случай. Толи водхи выпить, знайчить, толи это, к девхам пойтить. Что ж ты думаешь? Совместил, этоть…
Ъ - Как оно там, этоть: “Не водхой единой жив человек!”. Понимали люди.
Ъ - Дед, а ты разве куришь? - Я-тоть? Не-е-е… но люблю энто дело. Особливо когда водхи нет, да и девох, опять жа…
Ъ - Люблю я на рассвете бокал старого бурхундского воспринять… Апосля, конечно, и водхи не плохо, и энтих самых,опять жа…
Ъ - Тут этоть, говорят, ты про меня строчку ведёшь. Дык с тебя этоть, стакан получаетси. Девху-то тебе, оно конечно, слабо привестить, а стакан, энтоть самое, знайчить…
(1991 г.)
Пехоркин Баратынский и другие
Было так: мы рассуждали с дедом, по-обыкновению, о смысле. Ему-то, конечно, смысл давно ясен, ну а мне в общем-то сомнительны все эти его откровения. Ну разумеется о водке потолковали: на каком заводе, там, какой розлив, там, ну и так далее. Ну конечно про девок… В общем были темы. Засиделись. Ну, как это бывает рассвет, там, и всё такое… Пора, то есть, и честь знать. Вот. Ухожу, это, шапку, обуваю, конечно. И говорю, так деду, подкураживаясь:
- Прощай, Пехоркин; ты не весел,
И рассветает уж давно;
Пошло мне впрок твоё вино:
- Дых, оно, понятно “невесел”, бессмысленно можно сказать, ночь прошла (Это он о том, что водки не было), ага, но стихи ничехго, стихи эта ты правильно написал, ага, эта вот да, рассветает, конечно, токмо с вином наврал, ага, вино оно эта, завсегда супротив водхи послабже было, так что проку там с гулькин хрен, ага. Эта уж ты поднаврал конечно с вином-то.
- Да это не мои стихи. Это дед ещё в прошлом веке поэт Баратынский написал.
- Ну уж это прихвираешь, брат, прихвираешь. Энтоть твой Баратынский, с какого такого интересу обо мне писать буде? Он что со мной водку пил, или как? А тем более в прошлом веке…
В общем кончилось дело тем, что принёс я ему томик Баратынского на другой день. Дед конечно обрадовался, очки конечно достал, папироску. “Читай, - говорит,- слухаю”.
А у Баратынского есть такие строчки:
Но, доброй воле вопреки,
Неспоры сборы. Шляпу на лоб
Надвинув, держит пред собой
Стакан недопитый иной
И рассуждает: “Надлежало б …”
Умом и телом недвижим,
Он долго простоит над ним.
И уж больно они деду показались. Особенно это “надлежало б…”. Он потом с этим “надлежало б…” и надо и не надо в любой разговор влезал. Забавно иногда получалось.
Ъ - Вот, ты говоришь “надлежало б…”, а что “Надлежало б…”? Хотя оно конечно бы , надлежало б…
Ъ - Надлежало б, нам с тобой прахвило завестить: как токмо, напрЕмер, старуха моя, пошли ей хосподи лёхгой смерти, за охошком похажется, то тохда уж мы пьём без тосто и из стаханов, а не из энтих твоих фуглей-муглей.
Ъ - Я тут намедни по махазинам прошёл, ну нету смысла, распеки тя в карман, нет, понимаешь, и всё тут. Надлежало б энтим обормонтам башку открутить и стахан вверх дном посунуть, понимаешь. Их понимаешь, туда, а они, понимаешь, по девхам, а страна понимаешь, худеет, а Пехоркин, в очередях знайчит стои. А хазеты энти и на подтирку уже не хгодятся. И что за бумахга пошла? Тьфу, да и токма.
Ъ - Надлежало б тоби Михайла в махазин схгонять, А ежель ты старуху мою, ниспошли ей хосподи лёхгой смерти, увидишь, то Пехоркина схажи в военкомат вызвали, х нахраде схажи представляють.
Ъ - Надлежалоб тоби Михайла стахан вверх дном подсунуть! Ты пошто ж это рясранскую-то покупаешь, а? Или ты облахов как всегда наелси, и ближе них ничехго не видишь? Тя что же эта, на пробках читать не учили, а? Ты знайчить писантель и читать вроде бы не обязан, а на Пехоркина знайчить плювать!? Да чтой забыл что ля сколько энти рясранцы хградуса насыпають, а ? Да посля энтой рясрановхи даже по девхам-то идтить стыдно, а не что-то чего-то.
Ъ - Ох Михайла, Михайла, хлебом ехго не корми, дай токмо о смысле порассуждать. Надлежало б тоби, лутше всехго девху завестить, а ить иной раз и до махгазина-то силов нету выйтить. И опять же к старости определённыя развлечения.
Ъ - Дед, мне тут умные люди подсказали, что надо пить пиво.
- Я те вот что схажу, пиво продухт несурьёзный. С него завсехда мозги вспотевают, и разные смехрюшочки с языка сыплются. Ежели ты, наоборот, умудрённый ужо человек, то изволь будь любезен, употребить чегой-ни-на-есть посолиднее, водху к премЕру, а иначе где ж его взять смыслу-то?
Ъ - Я дал деду прочесть журнал с Ятями про него. Ну дед, конечно, обрадовался, очки нацепил: “Ахга”,- говорит. Прочитал в общем.
- Дюжа, шибко антиресно у тоби, этоть, Михайла выходе. Эдак получается знайчить с твоих записков, что Пехоркину акромя девох и водхи и потолковать знайчить не о чём, а ?
- Ну, дед, так оно вроде и получается.
- А про что жа с тобой ещё и ховорить-та? Про Канту что ля?
(Я был поражён, оказываетс это я располагаю Пехоркина к разговорам исключительно о девках и водке, а о Канте, например, со мной иговорить-то не стоит)
- Ну почему же можно ио Канте поговорить, если хочешь.
- Дых Канта этоть, в отличии от тоби, разумел чего-ни-на-есть малость. Он тах сразу ховорит: “Водха, мол, это вещь, и надоть, мол её в соби, а девха… Девха она конечно, тожа вещь, но токмо тут надоть уже себя в неё, то исть.
- Ну, дед, это уж ты больно вольно по-моему Канта трактуешь. Да он и вообще кажется не пил, да и о девках как-то вроде не больно думал.
- Это токмо по твоему так. Ибо дюжа ты завсехда поверхностно на всё посмотряешь, и слухаешь разные несурьёзные советы насчёт пива там и всё такая прочая.
Ъ - - Дед, как ты думаешь, а инопланетяне водку или что-нибудь в этом роде пьют?
- Я думаю пье. Оно дахже кома, уж на што глупа бухашка, а и то завсехда наперёд предпочтёт человека пьяного откусить, ибо у того в кровях непременно и водха имеетси. А планетяне твои ужо занаврядли тохго комара поглупее буде.
(1994)
ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ МИРА
(мировая пьеса)
Действующие лица:
Гёте Фольфган Иоган - тайный советник.
Архитектор - архитектор.
Птица - человек.
Пехоркин - дед.
Негритянки - негритянки.
Японки - японки.
Эта вещь - посильнее
фауста” Гёте.
(И.В.Сталин)
Действие первое
Плато Ай-Петри. Действующие лица сидят в плетёных креслах за столом, покрытым белой скатертью. На столе фрукты, овощи, вино, сыр, лаваш. Неподалёку стоит початый ящик с Крымским портвейном.
Гёте Ф.И. Творение - это, всего-навсего, Великий блеф Господа Бога. Господь поставил на кон Вечность, имея на руках две вшивые семёрки, и выиграл на этом лавры демиурга.
Птица - А как же небо, или скажем море... ужели только блеф?
Гёте Ф.И. - Дыхание Земли.
Архитектор - Позвольте предложить Вашему превосходительству совершенно новый проект мироздания. Труд жизни, так сказать.
Все внимательно рассматривают чертежи, читают пояснительную записку, медитируют.
Пехоркин - Надлежало бы те Архитекушка энтот прожект в одно место запсочить! Штой-то энто за миросрание тако? Ни в ём понимаешь ни девох, ни водхи! Энто ты видать по большущей трезвяни состряпал!Да рази ж так можо?
Архитектор - Ну знаешь ли дед! Доверь тебе строительство мира, так в нём кроме девок да водки ничего бы и не было!
Птица - Так ведь в начале и в самом деле н и ч е г о д р у г о г о и не было: Адам, Ева и Древо познания. Пришёл сатана научил Еву как из плодов получить вино. Адам с Евой напились и...
Архитектор - Нет это уже передёргивание! И вообще, я не понимаю почему Их превосходительство терпит в свём окружении столь необразованных охламонов?
Гёте Ф.И. - Дело в том дорогой Архитектор, что эти необразованные охламоны, как Вы изволили выразиться, во много правы. Предлагаемый Вами Мир слишком безошибочен и уже поэтому плох. Мир, в котором правит бал закономерность, невозжно скучен и неинтересен. Солнце хотя бы иногда должно садиться на Востоке, дождь хотя бы изредка должен идти посреди ясного неба, человек должен напиваться и любить... А ваши люди, мой милый, похожи на роботов, а мир напоминает гигантский компьютер.
Пехоркин - Компютеру небось и то смазка требуеца, да и дискета, опять жа...
Архитектор - Нет, это невозможно, это уже анекдот какой-то! Ну нельзя же весь мир свести к опьянению и половому инстинкту!
Птица - Свести можно к чему угодно лишь бы жизнь оставалась живой и горячей.
Гёте Ф.И. - Вы даже не знаете насколько вы оба на этот раз правы! Но беда в том, что в наших государствах никто не хочет жить и радоваться жизни - всем непременно нужно управлять.., а в искусстве никто не хочет наслаждаться уже созданным, но каждый собирается творить нечто новое. Опомнитесь! Взгляните на эти облака, на это море.., хлебните виноградного вина! И ради всего святого не занимайтесь переустройством Мира!
Пехоркин - А што, Афоня (иноземное имя Фольфган трансформировалось в устах деда в Афоню) не послать ли нам Птицу в долину за девхами?
Птица - Я что, я могу и сходить, только где ж там их взять в долине-то?
Пехоркин - А ты в санаторию сходи, в санатории девох, завсехда навалом, да и водхи бы не мешало прихватить, а то ужо поднадоело энту винохрадную кислятину нянчить.
Архитектор - Позвольте, Ваше превосходительство, мы же приехали сюда специально для обсуждения проекта! А этот, извиняюсь Пехоркин, всё обсуждение, поставил, извиняюсь...
Гёте Ф.И. - раком (заливисто смеётся).
Действие второе
Птица возращается к оставленному столу в обществе двух негритянок.
Пехоркин - Надлежало б те Птица стахан вверх дном подсунуть! И хде ж ты токмо таких чумазых нашёл? В Турцию что ля пешхом по морю ходил? И энто ныче называется девхи!
Птица - Это я дед для контрасту. Девки чёрные, водка белая...
Пехоркин - Ещё бы ты, басурман, нам и водхи чёрной принёс!
Гёте - Всеобщий закон "затребованного разнообразия"... Наш глаз испытывает потребность в разнообразии, он не терпит долгое время одного цвета и требует для себя другого, причём так настойчиво, что не найдя такового в окружающем, сам его создаёт. Этот великий закон проходит через всю нашу жизнь, и более того - является основой всей жизни и всех её радостей!
Птица - Понял, дед, а ты говоришь чумазые.
Пехоркин - Энтому самому хлазу, хоторому вдрух чумазы девхи потребохвались, надлежало б очхи с чёрным стехлом одеть, а не то чтобы над почтенными людьми издеватьси.
Негритянки - Ху из вис дед?
Птица - Хи из - Пехоркин!
Негритянки - Оу! Оу! Риали Пехоркин! Фантэстик! Ne mojet bit'! Grandiozno!
Птица - А вот Его превосходительство Иоган Фольфган Гёте!
Негритянки - Gete? Ху из вис Gete?
Птица - Ну как же Гёте! Фауст! Поуит!
Негритянки - (показывают на архитектора) Оу! Из вис э Falos?
Птица - О, ноу, ноу! Это, как бы вам объяснить? Это - архитектор, ну дом, хаус, билдинг, прожектёр одним словом!
Гёте и Пехоркин смеются. Архитектор, скорчив кислую физиономию, выпивает стакан портвейну.
Негритянки - Уэрис Falos?
Птица - Фауст? Ну он того... Тьфу ёлы-палы! (обращается к Гёте) Ваше превосходительство объясните дамам про Фауста!
Гёте - Видите ли, леди, доктор Фауст это в определённой степени миф, но этот миф гораздо более реален чем, например, я или (показывает в сторону архитектора) тем более он!
Негритянки (уловившие только жест в сторону Архитектора) - Оу! Хи из риали Falos! Ливинг Falos! Фантэстик! Grandiozno!
Пехоркин - Слышь, архикушка, энти чумазые девхи похоже тя кое с чем перехпутали! (смеётся)
Птица - Хи из нот Фауст! Хи из Ар-хи-тек-тор!
Негритянки - Оу! Ес! Хи из Ar-hi-fa-los!
Птица - Да ну вас к ляду, давай-ка лучше водочки жмахнем!
Негритянки - Оу! Vodka! Vodka! Davaj zmahnem!
Пехоркин - Хляди-ка ты чумазые, чумазые, а Понимают однахо!
Действие третье
Утро. На пригорке орлом расположился Пехоркин. Он покуривает самокрутку и считает негритянок выбегающих из палатки, стоящей неподалёку.
Пехоркин - От ить нечисть чумазая! И откуда их токмо стоко в нашу хибарку понабилось? Завчерась ить кажисть всехго-то двое и было? Понабегло понимаешь ты на халявную водху-то!
Из палатки ползком выбирается Архитектор.
Архитектор - О, майн гот! Это ужасно! О моя бедная дурацкая башка! И это называется научная конференция! И откуда только взялись эти чёртовы негритянки!(ложится на солнышке, обхватив голову руками)
Появляется Гёте, с полотенцем через плечо. Весело напевает:
Гёте - Нас утро встречает прохладой!
Птица(опухший и взъерошенный) - Уж лучше бы оно нас встретило пивом с раками, а то от этой прохлады только в озноб кидает!
Пехоркин (сверху) - Пиво продухт несурьёзный! Пиво это пущай архитекторы пьют. А ты, Птаха, ежели хочешь что-то понять в этой жизни, то меня слухай, Пехоркин херне не научит.
Птица - А я что, я ничего, я могу и Водочки выпить.
Архитектор(блюёт) - Ради бога не надо говорить о Ней вслух!
Гёте(смеётся) - Вот сегодня, мон шер, я бы посоветовал Вам взглянуть на Ваш грандиозный проект немного другими глазами.
Птица(смеётся) - Сегодня он пожалуй бы создал вселенную, состоящую исключительно из пива.
Пехоркин - Нельзя, понимашь ты, лепить што попало без надлежащего опыта. А то девох настоящих не видал, водхи по настоящему не пил, а туда же в демиурги собрался. Не-е вот ты сначала поблюй с перепою, девху какую ни наесть полюби, с Пехоркиным что и как посоветуйся, а тогда уж и...
Гёте - Проникновение в жизнь необходимо отличать от житейской деятельности, и необходимо помнить, что любое искусство, поскольку речь идёт об его осуществлении, это нечто великое и очень трудное, и всю жизнь надо положить на то, чтобы дойти в нём до подлинного мастерства! А уж если речь идёт о Творении... то тут одной жизни мало. Надо чем-то быть, чтобы что-то сделать. Великий Дант сотворил потусторонний мир, и конечно он гений, но не надо забывать, что за ним стоят целые века культуры...
Пехоркин - Основательно человех подготовилси...
Гёте - Нда-а, господа, по утрам мы всего умнее, но и всего озабоченнее, ибо забота тоже ум, только пассивный. И лишь глупцам она неизвестна... нда-а.., а что же, господа, неужели же мы выжрали вчера всю водку и весь портвейн?
Птица - Недельный запас, как ветром сдуло!Один Архитектор чего стоил! Как он вчера из двух стволов-то лупил! Только брызги стояли!
Архитектор - Я?!
Пехоркин(достаёт из-за пазухи бутылку водки) - И шо б вы без меня тут и делали-то? Пропали бы без Пехоркина? Одно бы слово пропали!
Гёте - Нас утро встречает прохладой!
Архитектор - Не-е ребята, я не гордый, не загадывая вдаль, так скажу зачем мне водка, я согласен на миндаль. Да миндаль, и то не к спеху, вот закончили б проект...
Птица - Послушайте, Архитектор, по моему Вы впадаете во вчерашнюю ошибку. Все наши утренние монологи прошли сквозь вас, как через сито вода. Знаете пословицу, да? Если водка мешает строительству мироздания, то на хер нужно такое мироздание!!! Поймите, старина, проектировать Мир без полёта это всё равно, что воблу грызть без пива!
Гёте - Увы, лишь дух парит, от тела отрешась,-
Нельзя нам воспарить телесными крылами!
Но подавить нельзя подчас
В душе врождённое стремленье-
Стремленье ввысь, когда до нас
Вдруг долетает жаворонка пенье
Из необъятной синевы небес,
Когда, внизу оставя дол и лес,
Орёл парит свободно над горами
Иль высоко под облаками
К далёкой родине своей
Несётся стая журавлей.
Архитектор - Хандрил и я частенько, без сомненья,
Но не испытывал подобного стремленья.
Ведь скоро надоест в лесах, в полях блуждать...
Нет, что мне крылья и зачем быть птицей!
Ах, то ли дело поглощать
За томом том, страницу за страницей!
Пехоркин - Болтливы вы с похмелка, ой болтливы! А дело между прохчим стоит! И храдус ужо в заперти от тоски задыхаетси!
Птица - Это по моему ты, дед, от тоски задыхаешься, а не градус.
Раскладывают на столе остатки вчерашней провизии. Протирают стаканы. Разливают по 40 грам. Архитектор, взяв со стола миндальный орешек, мужественно отходит к своему проекту и начинает вносить в него какие-то поправки.
Гёте - Между прочим первый мудрец Эллады Фалес Милетский написал в своей жизни только две книги "О солнцестоянии" и "О равноденствии", считая всё остальное непостижимым, а Вы, ничтожный чертёжник, замахиваетесь на сотворение мира, не понимая даже того, что есмь равноденствие.
Птица - Хотите, Архитектор, я Вас просвещу насчёт равноденствия?
Архитектор - Ну уж извольте! Будьде столь милосердны к невежественному чертиле!
Птица - Скифа Анахарсиса как-то спросили: каких дней в мире больше чёрных или белых? На что мудрый скиф ответил: "А кем считать плывущих?"
Гёте - Браво, молодой человек, браво, блестящий парафраз! За это надо выпить господа! Ей богу! Это же превосходно! И как всё к месту: и чёрные дни, и равноденствие, и Анахарсис!
Пехоркин - Языком молоть, не мешки ворочхать! Водочха-то тю-тю, как ховориться, приказалала долхо жить! Надлежало бы тоби, Птаха, вдругорять до долины спуститьси: храдуса прикупить, и энтих самых опять жа...
Птица - Дык ить дорожка знакомая, я сча, я мигом слётаю!
Действие четвёртое
Возвращается Птица с авоськой водки, за ним идут под ручку две японки.
Пехоркин - Надлежало бы те, Птаха, дно у стахана оторвать! И хде же ж ты, самурай прохлятый, таких узхохласых надыбал? То понимаешь ты чумазых привёл, а теперь нате вам!! Иля у тя самого хлаза с похмеля-то ни хрена не видят?
Гёте - Что нужно нам, того не знаем мы,
Что ж знаем мы, того для нас не надо.
Пехоркин - Поэ-энзия... Хренотень... Я, напримерх, очень даже хорошо знаю чегхо мне надо.
Японки - Кто такая эта дед?
Птица - Это Пехоркин!
Японки - Настоясяя Пехоркин?! Не мозет бить?! Фанатасьтика!
Птица - А вот это - действительный тайный советник Иоган Фольфган Гёте!
Японки - Кто такая Гёте?
Птица - Ну как же Гёте! Фауст! Неужели не знаете?
Японки - Фалось? Оу нам рассказывали, да,да. Мы не верил. Неузели настоясяя фалось? Нам рассказывали: изь двух сьтволов пух-пух! (Смеются)
Гёте - Вы слышите, Архитектор, в долине про Вас слагаются апокрифы.
Птица - Не пройдёт и двух тысячелетий, и Ваше имя станет нарицательным. Мир, собственно, останется тем же самым, переменится только фамилия создателя. А нас с Пехоркиным запишут в апостолы:(далее патетически) Семь дней и семь ночей на высокой горе среди голых скал животворящий фаллос оплодотворял безжизненную Землю. В первое утро Он заблевал весь восточный склон, и дух Жизни впервые прошелестел по Земле. Во второе утро он заблевал... Чертилкин, где Вы собираетесь блевать завтра?
Архитектор - Грешно смеяться над больными людьми.(Сворачивает чертежи и подходит к столу)
Японки - Не надо ссёриться давйте лючше змахнем водка!
Пехоркин - О це дило! Ай да Япона мать! Мал-мала понимают, хушь у них и один глаз на нас, а друхой в Арзамас, однако ж подале некоторых архитекторов видеть могут!
Японки (Архитектору) - Показите нам изь двух сьтволов пух-пух.
Архитектор - Пропал рабочий день... (прикладывает ко рту две бутылки, пьёт).
Птица - Герой! Настоящий фаллос!
продолжить?
|
© М. Погарский, 2003